Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

Не спал?! — сходу накидывается пернатая на меня. Сама едва не плачет. — Скажи, что не спал, иначе я выпрыгну в окно! Клянусь!

Я протягиваю руку и тереблю сквозь балахон на спине Сербины сложенные пушистые крылья.

— Зачем в окно? Полетать захотелось?

— Перун!!! — она требовательно трясет кулачками. Слезы застыли в глазах.

— Да не спал, не спал, — сразу расхотелось мучить американку. — Расслабь уже булки.

— Фу-у-ухх, — с облегчением выдыхает блондинка, и тут же огромные глаза загораются озорством. — А со мной будешь? Я же ради тебя буду сегодня стараться.

От ее откровенности только морщусь. Сербина в любой реальности останется Сербиной, похотливой штучкой. Но как-то не хочется звонко шлепать ее по ягодицам.

— Посмотрим, — не отказываю, а то еще спадет мотивация. — Ладно, пойдем общаться с народом.

Я поворачиваюсь к трибуне.

* * *

Стоя чуть позади за Перуном, Сербина наблюдает, как этот юноша противостоит влиятельным аристократам. Больше всех ему возражает герцог Андрей Миронов. Сербина слышала, как от рук Перуна пал его сын. Но сам виноват — нечего было лезть на сильнейшего в мире бойца!

— Да какое ты имеешь право требовать от нас отдавать тебе свои дружины? — надрывается Андрей.

— Цесаревич Владимир дал разрешение, — холодно отвечает Перун. — Так что вам не на что ссылаться в отказе, кроме как на свою трусость.

— Как ты смеешь! — рычит Андрей, отбросив всякие приличия.

— Я слышал, дворяне жить не могут без войны, — фыркает юный князь. — Так я вам ее даю — воюйте на здоровье.

— Ты не можешь нам указывать ни по титулу, ни по воинской должности, господин поручик, — Андрей с наслаждением произносит офицерское звание.

Перун лишь пожимает плечами.

— Может, и не могу, но вы летите в Британию.

Спокойный тон юноши приводит герцога в бешенство.

— И что же ты нам предлагаешь? Земли и природные ресурсы Британии?

— Нет, я обещал королеве Элизабет, что русские не разорят ее королевство. Кто же попробует — умрет от моих Когтей.

Аристократы в удивлении смотрят на Перуна.

— Судари и сударыни! — оглядывается Андрей на дворян. — Вы сами слышали эту неслыханную дерзость! Кто в здравом уме согласится?

— Скажите, Артем, — обращается граф Юрий Долгоногий, тоже руководящий член Круга. — Смысл тогда нашим людям умирать на чужбине?

— Чтобы спасти будущее для своих детей, — просто отвечает Перун.

— Подробнее, пожалуйста, — хмурится Эдуард Эльс.

Перун оборачивается к Сербине:

— Прошу вас, леди Гиллер. Или вернее — служительница Небесного престола.

На нее аристократы и так невольно поглядывали — всё-таки мало подобных ей сногсшибательных блондинок. А теперь и вообще не отрывают глаза, когда ангелесса проходит к трибуне.

Сербина одним грациозным движением скидывает с себя балахон, оставшись в легкой белой сорочке, и расправляет ангельские крылья. Огромные и белые, покрытые перьями, они элегантно распрямляются. Охи и возгласы удивления наполняют зал.

— Что за?!

— Какая красота!

— Моего младшего женить бы на такой! Внуки загляденье выйдут! С крылышками!

Сербина бросает торжествующий взгляд на Перуна. Ты будешь со мной долго расплачиваться, милый. У тебя нет выбора. Твои бастионы, наконец, падут.

Перун прикасается к белому крылу и легко гладит. Сербина вздрагивает от до жути приятного ощущения.

— На случай, если кто-то заподозрил иллюзию, — Перун пушит пальцами перья. Мурашки пробегают по телу Сербины, она едва не стонет, но успевает сомкнуть губы.

Многие аристократы смотрят с завистью, как юноша прикасается к совершенной крылатой женщине. Соблазнительные бедра, покатые плечи, ровная линия спины, пышные груди и белоснежные крылья. Настоящий идеал женской красоты.

— И что это всё значит? — спрашивает герцог Андрей.

Перун взглядом просит американку продолжить.

— Меня зовут Сербина Гиллер, известная как генеральный директор корпорации "Идиомы". А еще я — слуга Небесного престола или, по-другому, ангел, — начинает речь ангелесса. — Всё сущее разделено на три уровня миров. Человечество живет в Среднем мире, иномиряне или демоны — в Нижнем, а мои сородичи — в Верхнем. Демоны и вымесы служат Хаосу, трансмерному существу не из нашей реальности, которое стремится попасть в Верхний мир. Ему это удастся только, если на всей Земле число разумных существ сократится до определенного числа.

— Какого числа? — хмурит седые брови Юрий Долгоногий.

— Ровно сто тысяч особей, — вежливо улыбается Сербина.

Дворяне в ужасе переглядываются.

— То есть вымесы хотят пустить свыше семи миллиардов человек в расход? — переспрашивает Эдуард Эльс.

— Верно, — соглашается Сербина, так же продолжая улыбаться. Взгляд ее прикован к Перуну. Он говорит:

— Либо вы сейчас впрягаетесь, либо ваши рода оборвутся вместе с остальным человечеством.

Зал взрывается. Дворяне гомонят, не в силах успокоиться. Дебаты продолжаются еще долго. Уточняющие вопросы сыплются на Сербину, и она отвечает. Ей приходится сложить крылья — устала держать. А бесконечный поток демагогии всё длится и длится. Лишь к утру знатные мужи наконец выдыхаются.

— Крантец какой-то же, — нервно гладит бакенбарды граф Юрий, не заметив, что его микрофон включен. — Ой, простите, судари и сударыни. Наследство моей няни из Суздаля.

— Вранье! — неожиданно кричит Андрей Миронов, вставая. — Это всё сказки и надумки этого Перуна! Я открыто заявляю! Вы лжец, князь Бесонов!

Наступает тишина. Аристократа обозвали лжецом, и очистить свое имя он может только одним способом. Как и должно, юный князь реагирует на обвинение одним словом:

— Поединок.

Андрей бледнеет и Сербина понимает: это приговор.

— Можете выбрать себе Защитника, — сжалился над герцогом юный князь.

— Не торопитесь сострадать, — возражает герцог и смотрит на соседний ряд столов.

Со своего кресла встает дворянин Великого Дома Брежнова.

— Вы лжец, князь Бесонов.

И с другого конца зала подает голос аристократ Дома Обломова:

— Вы лжец, князь Бесонов.

Со всех сторон сыплется одно и то же, будто треть аристократов разом превратились в говорящих попугаев:

— Вы лжец, князь Бесонов.

— Вы лжец, князь Бесонов.

— Вы лжец, князь Бесонов.

— Вы лжец, князь Бесонов.

….

А Перун невозмутимо ждет, когда поток обвинений закончится. Будто не слушая, юноша внимательно разглядывает свои ногти.

Наконец наступает тишина, и Перун поднимает удивленные глаза, мол, уже всё? Сербину всегда восхищало, как этот мальчик умел держаться. Ни тревоги, ни растерянности на молодом лице. А он наклоняется к микрофону и произносит, как американка и ожидала, всего одно слово:

— Поединок.

Глава 3. Пятнышки

— Поединок, — бросаю я в микрофон.

Дворяне затихают. Молчание густым туманом повисает в зале.

— И перед этими жалкими невеждами я раскрылась, — шипит Сербина, с презрением оглядывая сидевших аристократов. Она давно сложила крылья, а теперь поднимает с трибуны балахон, прикрывая просторными складками обольстительную фигуру. Кто-то из мужчин разочарованно вздыхает.

Где-то треть аристократов обозвала меня лжецом, среди них женщины и старики, но эта